Называть заморозку конфликта договорняком не стоит. Так говорят те, кто очень далек от реального положения дел на фронте. Если европейские страны не готовы воевать, так как их ВПК ушел на Украину, а мужское общество состоит из фриковатых полупидоров с пониженным тестостероном, то России сложно воевать по ряду весомых причин.
Для того, чтобы продолжать воевать нужно объявлять всеобщую мобилизацию, но вряд ли с радостью пойдут воевать те, кто называет заморозку договорняком. Да и ответить нужно на следующие вопросы:
- Есть ли у нас сейчас возможность одеть, обуть и снарядить большую армию?
- Есть ли у нас достаточное количество техники, тех же танков, артиллерийских орудий, снарядов и так далее?
- Есть ли у нас достаточное количество денег?
- Справится ли страна с наплывом еще большим оружия, и людей с оружием?
Отвечая на эти вопросы, встает другой, зачем тогда все начиналось? Повторю, Путин не хотел войны. Но когда драки не избежать надо было ударить первым. Просчет был в том, что мы не готовились, а враг готовился. В первые месяцы армия России потеряла средний командный состав из-за просчетов, из-за жестов доброй воли, из-за того, что нас якобы ждут там с цветами. Далее оказалось, когда прошла мобилизация, вся новейшая техника и снаряжение только на бумаге, все разворовано. Часть генералитета воевала красивыми отчетами и клала за деревню в три дома новоприбывших бойцов из гражданских.
В связи с этим Россия понесла потери большие, чем ожидалось. Россия, конечно, медведь, но зверь израненный, измотанный, который воевал с полчищем красных собак. Выбор - либо идти в Ва-банк и продолжать, но тогда нужна будет полная мобилизация, либо достигнуть перемирия на переговорах и реформировать армию.
Если будут достигнуты договоренности и остановлена СВО, то получается это дембель. Но, чтобы сохранить то, что уже есть, нам все равно нужна армия и необходимо оставлять контингент по границе. А для этого, вероятно, и агитируют замполиты подписывать мобилизованных контракты. Так как если они дожили до заморозки военного конфликта, то они уже большие профессионалы, чем весь Генштаб вместе взятые.
Также окончание СВО не говорит о том, что больше нечем будет заняться. Президент не зря поручил усовершенствовать механизм поиска пропавших без вести. Предстоит тяжелая и долгая работа по нахождению тел: где-то захоронения, где-то лежат в серой зоне, а где-то и не в серой.
Дальновидность президента в реформировании армии видна и в том, что он поставил не военного, а экономиста/финансиста Белоусова на Минобороны. Грядущая гонка вооружений - большие деньги, а как мы все видели в начале СВО деньги эти оседают в карманах.
Так что для Путина и для всей России сейчас выпал шанс, имея немногочисленное, но опытное войско (я не беру сюда контрактников с одним глазом, со справкой, которые вовсе необучаемые) создать на готовой базе сильнейшую армию в мире. Отладить систему в Минобороны так, чтобы невозможно было украсть. Создать новые рода войск, как БПЛА.
А в тылу создать конструкторские бюро на основе наших «кулибиных» и помочь разрастись настоящему гражданскому обществу, которое зародилось на фоне СВО.
Здоровая и сильная армия, здоровое и сильное общество, здоровая и сильная экономика, здоровая и сильная власть - вот тогда мы будем готовы к очередной атаке на нас. А она будет.
Называть заморозку конфликта договорняком не стоит. Так говорят те, кто очень далек от реального положения дел на фронте. Если европейские страны не готовы воевать, так как их ВПК ушел на Украину, а мужское общество состоит из фриковатых полупидоров с пониженным тестостероном, то России сложно воевать по ряду весомых причин.
Для того, чтобы продолжать воевать нужно объявлять всеобщую мобилизацию, но вряд ли с радостью пойдут воевать те, кто называет заморозку договорняком. Да и ответить нужно на следующие вопросы:
- Есть ли у нас сейчас возможность одеть, обуть и снарядить большую армию?
- Есть ли у нас достаточное количество техники, тех же танков, артиллерийских орудий, снарядов и так далее?
- Есть ли у нас достаточное количество денег?
- Справится ли страна с наплывом еще большим оружия, и людей с оружием?
Отвечая на эти вопросы, встает другой, зачем тогда все начиналось? Повторю, Путин не хотел войны. Но когда драки не избежать надо было ударить первым. Просчет был в том, что мы не готовились, а враг готовился. В первые месяцы армия России потеряла средний командный состав из-за просчетов, из-за жестов доброй воли, из-за того, что нас якобы ждут там с цветами. Далее оказалось, когда прошла мобилизация, вся новейшая техника и снаряжение только на бумаге, все разворовано. Часть генералитета воевала красивыми отчетами и клала за деревню в три дома новоприбывших бойцов из гражданских.
В связи с этим Россия понесла потери большие, чем ожидалось. Россия, конечно, медведь, но зверь израненный, измотанный, который воевал с полчищем красных собак. Выбор - либо идти в Ва-банк и продолжать, но тогда нужна будет полная мобилизация, либо достигнуть перемирия на переговорах и реформировать армию.
Если будут достигнуты договоренности и остановлена СВО, то получается это дембель. Но, чтобы сохранить то, что уже есть, нам все равно нужна армия и необходимо оставлять контингент по границе. А для этого, вероятно, и агитируют замполиты подписывать мобилизованных контракты. Так как если они дожили до заморозки военного конфликта, то они уже большие профессионалы, чем весь Генштаб вместе взятые.
Также окончание СВО не говорит о том, что больше нечем будет заняться. Президент не зря поручил усовершенствовать механизм поиска пропавших без вести. Предстоит тяжелая и долгая работа по нахождению тел: где-то захоронения, где-то лежат в серой зоне, а где-то и не в серой.
Дальновидность президента в реформировании армии видна и в том, что он поставил не военного, а экономиста/финансиста Белоусова на Минобороны. Грядущая гонка вооружений - большие деньги, а как мы все видели в начале СВО деньги эти оседают в карманах.
Так что для Путина и для всей России сейчас выпал шанс, имея немногочисленное, но опытное войско (я не беру сюда контрактников с одним глазом, со справкой, которые вовсе необучаемые) создать на готовой базе сильнейшую армию в мире. Отладить систему в Минобороны так, чтобы невозможно было украсть. Создать новые рода войск, как БПЛА.
А в тылу создать конструкторские бюро на основе наших «кулибиных» и помочь разрастись настоящему гражданскому обществу, которое зародилось на фоне СВО.
Здоровая и сильная армия, здоровое и сильное общество, здоровая и сильная экономика, здоровая и сильная власть - вот тогда мы будем готовы к очередной атаке на нас. А она будет.
BY Анастасия Кашеварова 🇷🇺
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from ye
