Сегодня в комментариях мама бойца написала меткую фразу о сыне: «Он пришел живой, но с войны не вернулся».
Я догадываюсь, почему так. Я ещё ни разу не была на выходе с штурмовой группой, но ездила на работу с операторами БПЛА. Знаете что самое тяжелое в их деле?
Беспомощно наблюдать. Видеть в прямом эфире неудачный штурм и понимать, что ничем тут не можешь помочь.
Технические возможности превращают боевые действия в сюр.
Вот мы сидим с бойцами в подвале, обуюченном детскими рисунками и круглогодичным новогодним декором, шутим, слышим посвистывание закипающего чайника.. На экране в пол стены сразу несколько квадратиков – трансляция с разных птичек, которые 24/7 контролируют участки фронта, меняясь на перезарядку.
Там ничего не происходит. Поле, речка, лес. Будто и нет войны.
Вдруг командир поднимает руку и включает на полную рацию: прерывающийся голос сообщает, что штурмовая группа выдвинулась в наступление. Чаепитие отменяется, боец, ошпарившись и матерясь, быстро переставляет чайник.
Птицы парней ещё на зарядке – летят союзники. Раз пилоты не участвуют в бое – они отключены от рации командования, так что всё проходит в полной тишине. Можно, конечно, и не смотреть этот бой. Но как – не смотреть?
Я поднимаю камеру – сейчас ведь будут эксклюзивные кадры!Но командир отрицательно машет головой: не надо.
Почему «не надо» ещё не понятно, но воздух можно ножом резать от сгустившегося напряжения.
– Это уже пятая попытка штурма. Пятая. – поясняет кто-то.
Такие места, где оборону врага никак не получается сломить, получают названия «п..дор-поле» или «п..дор-лес». Это серые зоны – противника там нет, но и пройти там они не дают.
В поле должны быть мины, но, кажется, его «разминировали» собой ещё те четыре группы. Должно все быть нормально.
Первый взрыв убивает и надежду, и напряжение. Молодой пилот от неожиданности по-детски вскрикивает. Не разминировали.
– Да куда вы все вместе пошли то! Дистанцию - дистанцию надо держать!!! Вас всех там и положат! Кто так планирует!?
Парни начинают эмоционально реагировать, командир полушепотом произносит самую короткую молитву: «давайте, давайте».
— Что «давать»? Опять «по-тихому» не вышло, на них теперь вся арта и дроны летят! Почему разведку не послать?
Потом резкая темнота на экране. Это наш дрон сбит противником.Почти сразу устанавливают связь с соседней «птицей» – она, стараясь не заснять трупы наших штурмов, летит вперёд – к позициям врага, чтобы подавить их артиллерийскую точку.
Но, конечно..нет. Сброс падает мимо, противник продолжает работать по нашим минометом.
От скорости сменяемых картинок на экране начинает подташнивать – наш пилот как сумасшедший носится над гущей боя уже не в силах помочь. Эмоциональные возгласы в комнате затихают – хотя на экране продолжаются взрывы. Командир встает и в полной тишине вырубает экран. Никто ничего не говорит. Мой дебильный, киношный вопрос звучит неуместно:
– Они что – все погибли..??
– Да. Все.
– Погоди, командир, – прерывает молодой боец – там ещё может и живой кто остался!
– Сейчас их птицы прилетят и все равно добьют на хрен! О чем мы говорим…
… Забыть такое очень сложно. Я знаю парней, которые специально поменяли специализацию на ночные полёты, чтобы не видеть эти штурма.
Пусть ночью потерять птицу риски куда выше. Пусть работа требует большей ювелирности и подготовки. Пусть! Лишь бы не встречаться со смертью в прямом эфире.
…А один мой товарищ отслужил в воздушной разведке свои полгода и вернулся домой. Некогда казавшаяся скучной сельскохозяйственная специальность вдруг обрела смысл.
Коровы, огороды, куры – это попытка вернуться с войны. Скучает ли он по небу и полетам? Конечно! Но он уже придумал, как приспособить дроны для опыления сельхозкультур и другие инновации.
Сегодня в комментариях мама бойца написала меткую фразу о сыне: «Он пришел живой, но с войны не вернулся».
Я догадываюсь, почему так. Я ещё ни разу не была на выходе с штурмовой группой, но ездила на работу с операторами БПЛА. Знаете что самое тяжелое в их деле?
Беспомощно наблюдать. Видеть в прямом эфире неудачный штурм и понимать, что ничем тут не можешь помочь.
Технические возможности превращают боевые действия в сюр.
Вот мы сидим с бойцами в подвале, обуюченном детскими рисунками и круглогодичным новогодним декором, шутим, слышим посвистывание закипающего чайника.. На экране в пол стены сразу несколько квадратиков – трансляция с разных птичек, которые 24/7 контролируют участки фронта, меняясь на перезарядку.
Там ничего не происходит. Поле, речка, лес. Будто и нет войны.
Вдруг командир поднимает руку и включает на полную рацию: прерывающийся голос сообщает, что штурмовая группа выдвинулась в наступление. Чаепитие отменяется, боец, ошпарившись и матерясь, быстро переставляет чайник.
Птицы парней ещё на зарядке – летят союзники. Раз пилоты не участвуют в бое – они отключены от рации командования, так что всё проходит в полной тишине. Можно, конечно, и не смотреть этот бой. Но как – не смотреть?
Я поднимаю камеру – сейчас ведь будут эксклюзивные кадры!Но командир отрицательно машет головой: не надо.
Почему «не надо» ещё не понятно, но воздух можно ножом резать от сгустившегося напряжения.
– Это уже пятая попытка штурма. Пятая. – поясняет кто-то.
Такие места, где оборону врага никак не получается сломить, получают названия «п..дор-поле» или «п..дор-лес». Это серые зоны – противника там нет, но и пройти там они не дают.
В поле должны быть мины, но, кажется, его «разминировали» собой ещё те четыре группы. Должно все быть нормально.
Первый взрыв убивает и надежду, и напряжение. Молодой пилот от неожиданности по-детски вскрикивает. Не разминировали.
– Да куда вы все вместе пошли то! Дистанцию - дистанцию надо держать!!! Вас всех там и положат! Кто так планирует!?
Парни начинают эмоционально реагировать, командир полушепотом произносит самую короткую молитву: «давайте, давайте».
— Что «давать»? Опять «по-тихому» не вышло, на них теперь вся арта и дроны летят! Почему разведку не послать?
Потом резкая темнота на экране. Это наш дрон сбит противником.Почти сразу устанавливают связь с соседней «птицей» – она, стараясь не заснять трупы наших штурмов, летит вперёд – к позициям врага, чтобы подавить их артиллерийскую точку.
Но, конечно..нет. Сброс падает мимо, противник продолжает работать по нашим минометом.
От скорости сменяемых картинок на экране начинает подташнивать – наш пилот как сумасшедший носится над гущей боя уже не в силах помочь. Эмоциональные возгласы в комнате затихают – хотя на экране продолжаются взрывы. Командир встает и в полной тишине вырубает экран. Никто ничего не говорит. Мой дебильный, киношный вопрос звучит неуместно:
– Они что – все погибли..??
– Да. Все.
– Погоди, командир, – прерывает молодой боец – там ещё может и живой кто остался!
– Сейчас их птицы прилетят и все равно добьют на хрен! О чем мы говорим…
… Забыть такое очень сложно. Я знаю парней, которые специально поменяли специализацию на ночные полёты, чтобы не видеть эти штурма.
Пусть ночью потерять птицу риски куда выше. Пусть работа требует большей ювелирности и подготовки. Пусть! Лишь бы не встречаться со смертью в прямом эфире.
…А один мой товарищ отслужил в воздушной разведке свои полгода и вернулся домой. Некогда казавшаяся скучной сельскохозяйственная специальность вдруг обрела смысл.
Коровы, огороды, куры – это попытка вернуться с войны. Скучает ли он по небу и полетам? Конечно! Но он уже придумал, как приспособить дроны для опыления сельхозкультур и другие инновации.
Хорошо, когда есть такой вариант.
BY Ежовая эскадрилья
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from us
