Zangaro Today

🇰🇪 Любопытный материал The Economist о новом правительстве Кении. Сразу несколько человек, предложенных в кабинет министров новым президентом Уильямом Руто и прошедших проверку на соответствие должности в специальной парламентской комиссии, имеют сомнительные биографии.

В 2019 г. Аишу Джумву — министра по вопросам гендерного равенства и государственной службы — вместе с её помощником Джоффри Окуто обвинили в убийстве во время дополнительных выборов в избирательном округе Ганда. Провозгласившая себя shangazi wa taifa, или «тётей нации», а также современной инкарнацией героини антиколониальной борьбы Мекатилили ва Менза, неутомимая бывшая депутатка парламента уже в следующем году стала фигуранткой дела о коррупции. Митика Линтури — министр сельского хозяйства — в прошлом году проходил по обвинению в изнасиловании. Нджугуна Ндунгу, новый министр финансов, был замешан в скандалах в годы руководства центральным банком (2007-15), включая банкротство Imperial Bank, и оценивался Reuters как один из наименее эффективных руководителей центральных банков.

Все трое, разумеется, отрицают выдвигаемые против них обвинения, а Ндунгу даже считает себя жертвой обстоятельств. Сам Руто в 2007 г. тоже был обвинен МУС в преступлениях против человечности и подстрекательствах к насилию, но в 2013 г. обвинения были сняты, несмотря на эпизоды давления на свидетелей.

И Джумва, и Линтури находились в списке 241 политиков, которых Комиссия по вопросам этики и борьбе с коррупцией (EACC) намеревалась лишить возможности выдвигать свои кандидатуры на выборах 9 августа. Дэвис Чирчир, получивший портфель министра нефти и энергетики — тоже фигурант составленного EACC List of shame, замешанный в т.н. Chickengate. А Мозес Куриа (министр торговли, инвестиций и промышленности) неоднократно вызывался в суды за loose tongue, сиречь неосторожные, а то и вовсе недопустимые высказывания. В целом, лишь проф. Китури Киндики, получивший портфель министра внутренних дел и администрации, избежал скрупулезного допроса парламентской комиссии. Хотя проверку выдержали все (прецедентов не случалось и раньше), но вопросы остались даже несмотря на то, что с Джумвы и Линтури обвинения были сняты. Прекращено и дело по подозрению в коррупции в отношении вице-президента Ригати Гачагуа, арестованного в июле 2021 г. и подозревавшегося в махинациях в годы работы депутатом парламента (2013—20).

Первая причина, как считает The Economist, — это «возвращение долгов». Ведь Руто ради победы сколотил широкую кроссэтническую политическую платформу, за него в массе своей проголосовали кикуйю, с лидерами которых он был по разные стороны баррикад в ходе противостояния 2007—08 гг.

Вторая причина — это сознательное игнорирование Руто антикоррупционной повестки. Симптоматично, что Руто явно медлит с выполнением своего обещания создать в 30-дневный срок комиссию по расследованию state capture в высших органах власти.

«Ради бога, хватит ныть» — так Дэвид Ндии, главный стратегический консультант Руто, еще в декабре отвечал критикам на то, что Руто безразличен к вопросам коррупции, посоветовав критикам перестать заниматься virtue signalling. Совокупно состояние 22 министров оценивается в $125,7 млн (средний доход кенийца — $2 тыс. в год). Но для Ндии это — источник вдохновения и живое свидетельство того, что каждый имеет равные возможности стать миллиардером.

И bargain здесь прозрачен — «вы закрываете глаза на наши злоупотребления, а мы выведем вас из бедности». В частности, к 1 декабря Уильям Руто обещает запустить Hustler fund — фонд кредитования малообеспеченных работников неформального сектора, ядро своей предвыборной программы. Но на ниве борьбы с ростом стоимости жизни пока не все благополучно, и Руто пришлось сдвинуть сроки победы над ростом цен еще на год, став мишенью критики оппозиции, не устающей напоминать ему о его громких предвыборных обещаниях (например, снизить цену кукурузной муки до Sh70).

The Economist

Will William Ruto serve the people or himself and his pals?

Kenya’s president promises citizens prosperity for impunity

www.group-telegram.com/us/zangaro.com/1361

2.7K viewsedited  Nov 10, 2022 at 11:01

🇰🇪 Любопытный материал The Economist о новом правительстве Кении. Сразу несколько человек, предложенных в кабинет министров новым президентом Уильямом Руто и прошедших проверку на соответствие должности в специальной парламентской комиссии, имеют сомнительные биографии.

В 2019 г. Аишу Джумву — министра по вопросам гендерного равенства и государственной службы — вместе с её помощником Джоффри Окуто обвинили в убийстве во время дополнительных выборов в избирательном округе Ганда. Провозгласившая себя shangazi wa taifa, или «тётей нации», а также современной инкарнацией героини антиколониальной борьбы Мекатилили ва Менза, неутомимая бывшая депутатка парламента уже в следующем году стала фигуранткой дела о коррупции. Митика Линтури — министр сельского хозяйства — в прошлом году проходил по обвинению в изнасиловании. Нджугуна Ндунгу, новый министр финансов, был замешан в скандалах в годы руководства центральным банком (2007-15), включая банкротство Imperial Bank, и оценивался Reuters как один из наименее эффективных руководителей центральных банков.

Все трое, разумеется, отрицают выдвигаемые против них обвинения, а Ндунгу даже считает себя жертвой обстоятельств. Сам Руто в 2007 г. тоже был обвинен МУС в преступлениях против человечности и подстрекательствах к насилию, но в 2013 г. обвинения были сняты, несмотря на эпизоды давления на свидетелей.

И Джумва, и Линтури находились в списке 241 политиков, которых Комиссия по вопросам этики и борьбе с коррупцией (EACC) намеревалась лишить возможности выдвигать свои кандидатуры на выборах 9 августа. Дэвис Чирчир, получивший портфель министра нефти и энергетики — тоже фигурант составленного EACC List of shame, замешанный в т.н. Chickengate. А Мозес Куриа (министр торговли, инвестиций и промышленности) неоднократно вызывался в суды за loose tongue, сиречь неосторожные, а то и вовсе недопустимые высказывания. В целом, лишь проф. Китури Киндики, получивший портфель министра внутренних дел и администрации, избежал скрупулезного допроса парламентской комиссии. Хотя проверку выдержали все (прецедентов не случалось и раньше), но вопросы остались даже несмотря на то, что с Джумвы и Линтури обвинения были сняты. Прекращено и дело по подозрению в коррупции в отношении вице-президента Ригати Гачагуа, арестованного в июле 2021 г. и подозревавшегося в махинациях в годы работы депутатом парламента (2013—20).

Первая причина, как считает The Economist, — это «возвращение долгов». Ведь Руто ради победы сколотил широкую кроссэтническую политическую платформу, за него в массе своей проголосовали кикуйю, с лидерами которых он был по разные стороны баррикад в ходе противостояния 2007—08 гг.

Вторая причина — это сознательное игнорирование Руто антикоррупционной повестки. Симптоматично, что Руто явно медлит с выполнением своего обещания создать в 30-дневный срок комиссию по расследованию state capture в высших органах власти.

«Ради бога, хватит ныть» — так Дэвид Ндии, главный стратегический консультант Руто, еще в декабре отвечал критикам на то, что Руто безразличен к вопросам коррупции, посоветовав критикам перестать заниматься virtue signalling. Совокупно состояние 22 министров оценивается в $125,7 млн (средний доход кенийца — $2 тыс. в год). Но для Ндии это — источник вдохновения и живое свидетельство того, что каждый имеет равные возможности стать миллиардером.

И bargain здесь прозрачен — «вы закрываете глаза на наши злоупотребления, а мы выведем вас из бедности». В частности, к 1 декабря Уильям Руто обещает запустить Hustler fund — фонд кредитования малообеспеченных работников неформального сектора, ядро своей предвыборной программы. Но на ниве борьбы с ростом стоимости жизни пока не все благополучно, и Руто пришлось сдвинуть сроки победы над ростом цен еще на год, став мишенью критики оппозиции, не устающей напоминать ему о его громких предвыборных обещаниях (например, снизить цену кукурузной муки до Sh70).

BY Zangaro Today