«Нам никто не обещал хорошей благополучной жизни. Мы ее сами должны добиваться. Никто не обещал, что мы будем жить в демократическом обществе свободном. Априори нам никто это не гарантировал. Поэтому, вот в такой мы родились стране, надо свои права надо отстаивать. Что делать? Многие страны прошли через этот период, европейские страны, стали нормальными странами. Думаю, и мы станем. Очень у нас это сложный путь. Сто лет уже ходим по кругу репрессий, никак не можем из него выйти. Честно говоря, не знаю, как это сделать, почему это так получается.
Был такой поэт Иосиф Бродский. Мой отец и его отец, они дружили вместе. Мой отец был журналистом, его отец фотокорреспондентом. Они вместе работали, дружили. Вот его сына (он писал стихи, делал переводы), его сына судили за тунеядство. А я тогда был совсем маленький, мелкий, а сейчас его уже нет в живых, судят меня. Уже сына другого. Я за мир, против войны. Меня судят за оправдание насилия, агрессии, терроризма. Я не знаю, как это объяснить. Вот она связь поколений такая.
Мой дед был репрессирован, в хабаровском НКВД просидел, в тюрьме там, много месяцев. Ему повезло, что он… Берия сменил Ежова, был короткий период реабилитации, и он до повторного ареста успел скрыться, ушел с геологами в тайгу на долгий срок. Из поля зрения органов так скрылся. И его отец, мой прадед уже получается, был расстрелян, [герой] гражданской войны. А еще предыдущие предки были сосланы, значит, польское восстание. Вот так мы по кругу и ходим. Преемственность поколей какая-то есть, наблюдается. Что делать, я не знаю, почему так.
Надеюсь, следующие поколения будут более удачливы в этом плане. Но мы сейчас должны что-то для этого сделать. Я хочу, чтобы каждый из вас стал таким вот (те, кто против войны, за мир), вот таким вот маленьким островком спасения для других людей, к которому можно было бы примкнуть и спастись. Расширяйте свое присутствие в этом мире, пропагандируйте мир, выступайте против войны. Чтобы и мир видел весь прогрессивный, что в России есть нормальные люди, здравомыслящие, что не все хотят войны, не все хотят убивать представителей других стран, воевать.
И, как я уже говорил, я считаю, что лимит на войны Россия уже исчерпала давным-давно. Жизнь наша показала, что надо возвращаться на путь прогресса, на путь цивилизованного развития каким-то образом. Я думаю, что так и будет, чисто исторически даже, в гендерном плане должно случиться. Должен быть какой-то прагматизм во власти, должны какие-то прагматики прийти, понять, что это не тот путь, которым мы сейчас идем. Что это ведет только к ухудшению нашей жизни. Ну и смена поколений должна произойти».
«Нам никто не обещал хорошей благополучной жизни. Мы ее сами должны добиваться. Никто не обещал, что мы будем жить в демократическом обществе свободном. Априори нам никто это не гарантировал. Поэтому, вот в такой мы родились стране, надо свои права надо отстаивать. Что делать? Многие страны прошли через этот период, европейские страны, стали нормальными странами. Думаю, и мы станем. Очень у нас это сложный путь. Сто лет уже ходим по кругу репрессий, никак не можем из него выйти. Честно говоря, не знаю, как это сделать, почему это так получается.
Был такой поэт Иосиф Бродский. Мой отец и его отец, они дружили вместе. Мой отец был журналистом, его отец фотокорреспондентом. Они вместе работали, дружили. Вот его сына (он писал стихи, делал переводы), его сына судили за тунеядство. А я тогда был совсем маленький, мелкий, а сейчас его уже нет в живых, судят меня. Уже сына другого. Я за мир, против войны. Меня судят за оправдание насилия, агрессии, терроризма. Я не знаю, как это объяснить. Вот она связь поколений такая.
Мой дед был репрессирован, в хабаровском НКВД просидел, в тюрьме там, много месяцев. Ему повезло, что он… Берия сменил Ежова, был короткий период реабилитации, и он до повторного ареста успел скрыться, ушел с геологами в тайгу на долгий срок. Из поля зрения органов так скрылся. И его отец, мой прадед уже получается, был расстрелян, [герой] гражданской войны. А еще предыдущие предки были сосланы, значит, польское восстание. Вот так мы по кругу и ходим. Преемственность поколей какая-то есть, наблюдается. Что делать, я не знаю, почему так.
Надеюсь, следующие поколения будут более удачливы в этом плане. Но мы сейчас должны что-то для этого сделать. Я хочу, чтобы каждый из вас стал таким вот (те, кто против войны, за мир), вот таким вот маленьким островком спасения для других людей, к которому можно было бы примкнуть и спастись. Расширяйте свое присутствие в этом мире, пропагандируйте мир, выступайте против войны. Чтобы и мир видел весь прогрессивный, что в России есть нормальные люди, здравомыслящие, что не все хотят войны, не все хотят убивать представителей других стран, воевать.
И, как я уже говорил, я считаю, что лимит на войны Россия уже исчерпала давным-давно. Жизнь наша показала, что надо возвращаться на путь прогресса, на путь цивилизованного развития каким-то образом. Я думаю, что так и будет, чисто исторически даже, в гендерном плане должно случиться. Должен быть какой-то прагматизм во власти, должны какие-то прагматики прийти, понять, что это не тот путь, которым мы сейчас идем. Что это ведет только к ухудшению нашей жизни. Ну и смена поколений должна произойти».
Видео: ЗПЧ
BY ЗПЧ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from us
