Здравые смыслы

Есть злая и пророческая ирония в том, что в альбом Рича «Ополченский романс» в силу известным известных обстоятельств не вошла кавер-версия «Как листовки» Егора Летова.

С «Листовкой» альбом бы, конечно, звучал гуще и басовитей, что ли, ближе к первоисточнику - не столько замечательному, первому в своём роде роману Захара Прилепина, сколько к породившему его донбасскому материалу («Новые родятся да командиры/ Это хорошо, это так и надо»). Однако скажу обидную, возможно, для самого Рича и создателей одноимённого сериала вещь - Летов бы сместил центр тяжести альбома на себя - и слишком навязчивы были бы параллели «Ополченского романса» с альбомом «Гражданской обороны» 2002 года «Звездопад», где Егор пропел экзистенциальный реквием советскому проекту, - то был совершенно новый и при том потусторонний уже песенный переплав лирики и героики.

(Кстати, Егору едва ли приходило в голову интересоваться мнением наследников Окуджавы и Анчарова, и у живых тогда Шаинского и Танича он точно не брал разрешений. Впрочем, когда иные новоявленные летоведы утверждают, что Егор, дескать, не любил каверов, надо возражать не столько на примере «Звездопада», сколько всей многоальбомной и славной истории проекта «Коммунизм», где ярче всего выражена идея о наследстве - наследстве огромном, горьком и всеобщем).

Но вернёмся к альбому Рича, который получился музыкально, поэтически и, главное, эмоционально сбалансированным - на внешнем уровне пять оригинальных авторских вещей миксуются с тремя каверами (народ восторгается неожиданным прочтением ретро-шансона «До тебя сотен шесть километров» и куплетов Айболита, но я бы отметил жёсткую, мрачно-похмельную интерпретацию «Дайте собакам мяса» Высоцкого, как бы продолжающую вечную оппозицию «поэт и царь» актуальнейшей «воин-доброволец и государство»). Ещё принципиальнее внутренний баланс: реквием как жанр прекрасен и героичен, но жизнь требует и берёт своё, а тема наследства становится не только всеобщей, но живой и работающей.

Егор Летов цитировал башлачёвское «Но появится новый мальчик за меня, гада, воевать». И очень сомневался, появится ли.

А вот история ответила, скорее, утвердительно, и «Ополченский романс», становящийся устойчивым фразеологизмом, это процесс фиксирует в разных жанрах. Не благодаря, а вопреки, но это как раз не так и важно.

www.group-telegram.com/us/zdravye_smysly.com/5884

96.0K viewsSep 18 at 08:07

Есть злая и пророческая ирония в том, что в альбом Рича «Ополченский романс» в силу известным известных обстоятельств не вошла кавер-версия «Как листовки» Егора Летова.

С «Листовкой» альбом бы, конечно, звучал гуще и басовитей, что ли, ближе к первоисточнику - не столько замечательному, первому в своём роде роману Захара Прилепина, сколько к породившему его донбасскому материалу («Новые родятся да командиры/ Это хорошо, это так и надо»). Однако скажу обидную, возможно, для самого Рича и создателей одноимённого сериала вещь - Летов бы сместил центр тяжести альбома на себя - и слишком навязчивы были бы параллели «Ополченского романса» с альбомом «Гражданской обороны» 2002 года «Звездопад», где Егор пропел экзистенциальный реквием советскому проекту, - то был совершенно новый и при том потусторонний уже песенный переплав лирики и героики.

(Кстати, Егору едва ли приходило в голову интересоваться мнением наследников Окуджавы и Анчарова, и у живых тогда Шаинского и Танича он точно не брал разрешений. Впрочем, когда иные новоявленные летоведы утверждают, что Егор, дескать, не любил каверов, надо возражать не столько на примере «Звездопада», сколько всей многоальбомной и славной истории проекта «Коммунизм», где ярче всего выражена идея о наследстве - наследстве огромном, горьком и всеобщем).

Но вернёмся к альбому Рича, который получился музыкально, поэтически и, главное, эмоционально сбалансированным - на внешнем уровне пять оригинальных авторских вещей миксуются с тремя каверами (народ восторгается неожиданным прочтением ретро-шансона «До тебя сотен шесть километров» и куплетов Айболита, но я бы отметил жёсткую, мрачно-похмельную интерпретацию «Дайте собакам мяса» Высоцкого, как бы продолжающую вечную оппозицию «поэт и царь» актуальнейшей «воин-доброволец и государство»). Ещё принципиальнее внутренний баланс: реквием как жанр прекрасен и героичен, но жизнь требует и берёт своё, а тема наследства становится не только всеобщей, но живой и работающей.

Егор Летов цитировал башлачёвское «Но появится новый мальчик за меня, гада, воевать». И очень сомневался, появится ли.

А вот история ответила, скорее, утвердительно, и «Ополченский романс», становящийся устойчивым фразеологизмом, это процесс фиксирует в разных жанрах. Не благодаря, а вопреки, но это как раз не так и важно.

BY Здравые смыслы