В начале декабря, когда природе снится Осенний ледоход, кунсткамера зимы, Мне в голову пришло немного полечиться В больнице # 3, что около тюрьмы. Больные всех сортов — нас было девяносто, —
Канканом вещих снов изрядно смущены, Бродили парами в пижамах не по росту Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок. Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой. Я помню тихий холл, аквариум без рыбок — Сор памяти моей не вымести метлой. Больничный ветеран учил меня, невежду, Железкой отворять запоры изнутри. С тех пор я уходил в бега, добыв одежду, Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой. О жизни взаперти, шлифующей ключи От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой Вне собственной тюрьмы… Учитель, не учи. Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель! Скорбь тайную мою вовеки не сведу За здорово живешь под общий знаменатель Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали Трамвайные права. Вверху на все лады Невидимый тапер на дедовском рояле Озвучивал кино надежды и нужды. Так что же: звукоряд, который еле слышу, Традиционный бред поэтов и калек Или аттракцион — бегут ручные мыши В игрушечный вагон — и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался С предчувствием моим, мне верили с трудом. Да будет ли конец — роптала кровь. Кончался Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом. Когда я засыпал, больничная палата Впускала снегопад, оцепенелый лес, Вокзал в провинции, окружность циферблата —
В начале декабря, когда природе снится Осенний ледоход, кунсткамера зимы, Мне в голову пришло немного полечиться В больнице # 3, что около тюрьмы. Больные всех сортов — нас было девяносто, —
Канканом вещих снов изрядно смущены, Бродили парами в пижамах не по росту Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок. Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой. Я помню тихий холл, аквариум без рыбок — Сор памяти моей не вымести метлой. Больничный ветеран учил меня, невежду, Железкой отворять запоры изнутри. С тех пор я уходил в бега, добыв одежду, Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой. О жизни взаперти, шлифующей ключи От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой Вне собственной тюрьмы… Учитель, не учи. Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель! Скорбь тайную мою вовеки не сведу За здорово живешь под общий знаменатель Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали Трамвайные права. Вверху на все лады Невидимый тапер на дедовском рояле Озвучивал кино надежды и нужды. Так что же: звукоряд, который еле слышу, Традиционный бред поэтов и калек Или аттракцион — бегут ручные мыши В игрушечный вагон — и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался С предчувствием моим, мне верили с трудом. Да будет ли конец — роптала кровь. Кончался Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом. Когда я засыпал, больничная палата Впускала снегопад, оцепенелый лес, Вокзал в провинции, окружность циферблата —
The Securities and Exchange Board of India (Sebi) had carried out a similar exercise in 2017 in a matter related to circulation of messages through WhatsApp. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said.
from us