Исследовательская группа Высшей школы экономики "Городская повседневность на микроуровне" (@research_life) на своем исследовательском онлайн-семинаре во вторник 22 октября в 18:30 по Москве планирует обсудить острую тему проблем взаимодействия городских властей и жителей. С докладом "Стратегии коммуникаций горожан и власти: на бумаге и на практике (на примере района Измайлово)" выступит Любовь Юрова, выпускница магистратуры факультета социальных наук НИУ ВШЭ.

О чем пойдет речь? О том, что реализация районных инициатив нередко происходит в условиях рассогласованности интересов различных групп участников процесса. На материале кейсов из московского района Измайлово Любовь Юрова анализирует специфику регламентации процесса благоустройства и показывает неэффективность используемых при этом инструментов коммуникации. И в итоге получается, что практики транслирования собственных интересов у жителей не пересекаются с практиками властных структур, т.е. фактически речь идет о параллельных пространствах коммуникации.

Почему так вышло? Кто виноват? Что делать? Ответы на эти проклятые вопросы могут вместе с участниками семинара попытаться найти все желающие. Надо только заранее зарегистрироваться и вовремя подключиться к дискуссии.

На фото: Протестно настроенные жители района выбирают свои форматы коммуникации.

Итак, 25-26 октября 2024 года в Любляне состоится главная европейская конференция по прикладной антропологии, которая называется "Why the World Needs Anthropologists". И хорошая новость в том, что в этот раз присоединиться к конференции, послушать доклады и даже принять участие в дискуссии могут все желающие!

В прошлый раз темой конференции была "Сила изоляции", поэтому участники изолировались от всех на маленьком острове в Хорватии и проводили свое мероприятие сугубо оффлайн (правда, через несколько месяцев выложили на YouTube записи выступлений).

На этот раз обсуждать будут отношения центра и периферии в современной антропологии, причем максимум внимания уделяют именно периферии, помещая ее в центр (собственно, тема звучит как "Centering the Periphery"). А это означает максимальный демократизм - всё онлайн, всё бесплатно, можно смотреть прямую трансляцию на YouTube, а можно зарегистрироваться и полноценно подключиться в Zoom.

Ключевых мероприятия на конференции будет всего два. В пятницу 25 октября в 17:00 по центральноевропейскому времени (кажется, это 18:00 по Москве) будет двухчасовая сессия антропологических докладов про периферию и центр. А в субботу 26 октября в это же время будут подводить итоги очных мероприятий программы "WWNA at home", которые прошли по всему миру перед конференцией в рамках ее децентрализации. Напомним, что одним из участников стала российская столица, где в прошлое воскресенье в Библиотеке им. Некрасова прошла дискуссия "О чем молчит Москва" про то, какие социальные темы и явления оказываются на периферии внимания антропологов, проводящих прикладные исследования в этом городе.

Сессия докладов в пятницу, судя по программе, должна быть интересной. Там пять выступающих, которые преимущественно представляют "голос периферии". Самое провокационное название у доклада аргентинской исследовательницы Розаны Губер - "Как помочь северной антропологии оставить в покое Юг".

А ценителей прикладной антропологии больше всего должно заинтересовать выступление Гайатри Сридхаран, которая с 2012 года проводила в Индии антропологические исследования на заказ как фрилансер, а в 2020 году основала маленькое исследовательское бюро Anthropie, которое занимается прикладной антропологией для бизнеса. Ее доклад называется "Неудачи и обязанности, когда пытаешься поместить периферию в центр". То есть, судя по всему, там будет много реальных историй про тернистый путь прикладного антрополога в Индии, и конечно всё это дико интересно.

Географ Руслан Дохов в своем телеграм-канале Urban Science начал делать регулярные обзоры российских и зарубежных научных журналов по социальной географии. В частности, среди самых интересных статей свежего номера журнала "Известия РАН. Серия географическая" он рекомендует статью Р. Бабкина, А. Махровой и Д. Медведниковой "Иностранные мигранты в Московской агломерации: пространственно-временной анализ на основе данных сотовых операторов".

Статья действительно крайне занимательная. В последнее время российское государство очень много внимания уделяет теме иностранных мигрантов, последовательно "закручивая гайки" законодательно и обличая угрозу "нелегальной миграции" в публичных выступлениях. Однако уровень знаний о том, как устроена миграция и жизнь мигрантов в стране, у властей очень низкий. Нет ответов даже на самые простые вопросы: сколько всего иностранных мигрантов, какова динамика миграционных потоков, где эти люди живут.

Авторы статьи решают ответить на некоторые из этих вопросов хотя бы на примере столичного региона, использовав данные сигналов сотовых операторов в Москве и Московской области. Причем, благодаря сотрудничеству с Департаментом информационных технологий Москвы они получают доступ к данным сразу всех мобильных операторов, а не кого-то одного, как обычно. Всего они ведут исследование 1 год (с октября 2021 по октябрь 2022 г.), изучая распределение в Москве и области сигналов телефонов с иностранными СИМ-картами или российскими сим-картами, зарегистрированными на иностранный паспорт.

Вот самые интересные выводы исследования:

1. Данные сотовых операторов показали, что в Московской агломерации проживает около 1,8 млн. иностранных мигрантов (примерно 9% от населения). Официальная статистика, как легко можно догадаться, сильно ниже.
2. Тройка лидеров по числу проживающих: Таджикистан (450 тыс. чел.), Узбекистан (350 тыс. чел.) и Кыргызстан (250 тыс. чел.). А вот граждан Грузии, например, лишь около 20 тыс. чел.
3. События февраля 2022 года, случившиеся прямо посередине проведения исследования, практически не повлияли на количество иностранных мигрантов в Московской агломерации, куда более заметным было влияние новогодних праздников, когда многие мигранты уезжали навестить семьи на родине.
4. Авторы статьи выделяют два главных кластера проживания мигрантов: юго-восточный (с ядром в районе Люблино, где крупный торговый комплекс "Москва", а неподалеку вещевой рынок "Садовод" + подмосковные города Котельники и Дзержинский по другую сторону МКАДа) и новомосковский (примыкающие к МКАДу с юго-запада районы Новой Москвы Сосенское, Мосрентген, Московский + заМКАДные районы Солнцево и Внуково, где много крупных строительных и продуктовых рынков, а также крупные кладбища, где тоже часто работают мигранты).
5. В 8 муниципалитетах агломерации доля иностранных мигрантов превышает 17%, показатель так называемой точки кипения, после достижения которого резко повышается риск геттоизации городского пространства.
6. У мигрантов из разных стран сильно различаются принципы расселения в агломерации. Приезжие из Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана расселяются по диффузной модели, довольно равномерно расселяясь по всем районам. Для граждан Армении, Азербайджана, Молдовы характерно концентрическое раселение в конкретных районах (скажем, армяне чаще селятся в городах-спутниках Москвы, а азербайджанцы - в юго-восточных районах города). Наконец, немногочисленные приезжие из стран Евросоюза и Юго-Восточной Азии выбирают локальную модель расселения, чаще всего, рядом с посольствами или вузами, где много иностранных студентов. Скажем, половина выходцев из стран Восточной Азии сконцентрирована всего в четырех районах Москвы – Люблино, Раменки, Обручевский и Тропарево-Никулино. В Люблино живут китайские и вьетнамские работники вещевых рынков, а в остальных районах живут студенты и дипломаты.

Словом, интереснейшая статья, внутри ещё больше аналитики, а также карты и таблицы. Чтобы прочитать ее онлайн, надо регистрироваться на сайте журнала. Но мы заботливо загрузили ее прямо сюда. Скачивайте и читайте.

Семинар по городской антропологии Института этнологии и антропологии РАН ожил ото сна и уже во вторник 29 октября в 19:00 по Москве проводит онлайн (на платформе Zoom) очередное заседание в партнерстве с Семинаром по памяти и наследию (СПИН).

Доклад «Валдай: Трансформации памяти в малом городе» представит приглашенный сотрудник ИЭА РАН Кирилл Королев.

Аннотация выступления звучит очень оптимистично:

"До середины 2010-х годов Валдай, исторический населенный пункт Новгородской области, во многом оставался типичным провинциальным городком российского Северо-Запада. В ряду других населенных пунктов Тверской и Новгородской областей, расположенных по трассе бывшей Осударевой дороги, Валдай воспринимался как «проезжее место», примечательное разве что природными красотами (Валдайское озеро), музеем колоколов («валдайские колокольцы» ямщиков) и близостью к Иверскому Богородицкому Святоозерскому монастырю.

Если коротко, в советский период это был город при озере, а в постсоветский период, благодаря десекуляризации коллективного воображения, он во многом сделался городом при монастыре. Локальная коммеморативная деятельность выстраивалась вокруг этих опорных точек, которые вдобавок получали дополнительную значимость благодаря таким видным фигурам отечественной культуры, как А.Н. Радищев, Г.Р. Державин и Н.А. Некрасов, в свое время побывавшим в Валдае – опять-таки, проездом.

Ситуация начала меняться ближе ко второй половине 2010-х годов, когда город стал проводить самостоятельную и целенаправленную работу с исторической памятью, популяризируя и собственное «промежуточное» положение между двумя столицами, и местные ремесла (пусть даже в форме туристических аттракционов), и статус экологического центра, и легендарное прошлое своих окрестностей, а также иные формы сохранения и развития локальной идентичности.

В результате сегодня Валдай – оставаясь, безусловно, провинциальным малым городом по своим размерам, географическому положению и численности населения – на глазах превращается в значимый объект не только новгородского или северорусского, но и общероссийского мемориального ландшафта".

Действительно ли с Валдаем всё так хорошо в плане культурного развития? Тут должны сказать свое веское слово дискутанты, в качестве которых выступят антропологи Дарья Сабинина (Центр антропоэкологии ИЭА РАН) и Никита Петров (Лаборатория теоретической фольклористики РАНХиГС).

Как водится, присоединиться к семинару, послушать доклад и принять участие в обсуждении можно совершенно бесплатно из любой точки мира, где есть интернет. Надо только предварительно зарегистрироваться через Яндекс.Форму, чтобы ближе к докладу получить ссылку для подключения.

Научная конференция про экскременты в культуре с как бы шуточным названием «Anthropoopology: Brown Studies и нечистотный поворот», придуманная и организуемая магистрантами факультета антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, неожиданно из студенческого прикола превратилась в одно из самых любопытных научных мероприятий года.

Во-первых, интерес со стороны научного сообщества оказался намного выше, чем ожидали организаторы. Заявок оказалось так много, что продолжительность конференции пришлось увеличивать, так что теперь она будет длиться не один, а два дня - 1-2 ноября 2024 года (пятница-суббота). Так что 💩х2!

Во-вторых, доклады в программе оказались не шуточными, а вполне себе академическими и очень интересными. Организаторы явно вдохновлялись научной конференцией "Merde Alors! An interdisciplinary conference on excrement, past, present, and future" на похожую тему, которая в 2023 году проходила в Лондоне. Но когда сравниваешь программы двух этих мероприятий, складывается ощущение, что у конференции в ЕУ СПб состав докладов как-то даже ярче и разнообразней.

Вот только некоторые темы, про которые ожидаются выступления на конференции:

- туалетная тема в послевоенной советской карикатуре
- практики испражнения на арктических полярных станциях начала ХХ века
- "порча на понос" в эзотерических интернет-сообществах
- типология и проектирование музейных туалетов
- использование генеративного искусственного интеллекта для создания нейрокаверов на песню "Говновоз"
- экскременты в голландской живописи и гравюре XVII века
- феноменология высокотехнологичных японских унитазов

Ну и, как говорится, многое другое, включая специальный приглашенный доклад антрополога и фольклориста Михаила Лурье с лаконичным названием "Заметки по семиотике говна".

Словом, хотя в современном обществе тема экскрементов продолжает оставаться табуированной и воспринимается с неловкими смешками, она занимает заметное место не только в нашей повседневной жизни, но и в культуре, что программа конференции блестяще показывает.

Ещё у конференции аж две официальные афиши (одна из них прикреплена к этому посту) и нереальная по красоте и изящности дизайна программа докладов, которую можно найти и скачать в ее официальном телеграм-канале.

Конференция пройдет в гибридном формате: очно доклады можно послушать в ЕУ СПб, но можно смотреть их в прямой трансляции онлайн. В любом случае надо предварительно зарегистрироваться.

На этой неделе как-то очень много любопытных мероприятий по городской антропологии. Так, 1 ноября в 19:00 в московском Центре Гиляровского (филиал Музея Москвы) пройдет публичная дискуссия "Религия в городе: как ее исследуют антропологи?", которая одновременно станет и презентацией свежего номера журнала "Фольклор и антропология города", про который мы уже писали и который можно бесплатно скачать.

Дело в том, что этот номер журнала как раз посвящен религиозным текстам и практикам города: от выбора и посещения храмов в Медногорске до японских виртуальных гадательных практик.

На публичной дискуссии по следам этого выпуска разговор будет вестись о том, как исследователи разных религиозных групп выстраивают контакт с собеседниками — и как влияет на дизайн исследования и на формы представления его результатов тот факт, что люди, которые рассказывали о своей религиозной жизни, одновременно являются читателями публикаций в научных журналах и очень внимательно и ревностно следует, что именно "про них напишут".

Ну и вообще исследователи расскажут о своем опыте проведения исследований в городе и о том, с какими трудностями они столкнулись, изучая там религиозные практики. Разумеется, слушатели дискуссии тоже смогут принять участие в обсуждении и задать свои вопросы.

Участники дискуссии:
Надежда Рычкова — кандидат филологических наук, старший научный сотрудник РАНХиГС, приглашенный редактор специального выпуска «Религия в городе» журнала «Фольклор и антропология города»;
Ксения Трофимова — кандидат философских наук, научный сотрудник Центра азиатских и тихоокеанских исследований ИЭА РАН;
Игорь Кузинер — кандидат исторических наук, старший преподаватель НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург);
Наталья Душакова, кандидат исторических наук, научный сотрудник РАНХиГС.

Модератор:
Дарья Радченко — кандидат культурологии, старший научный сотрудник РАНХиГС, заместитель главного редактора журнала «Фольклор и антропология города».

Место проведения: Центр Гиляровского, Столешников переулок, д. 9, стр. 5.

Вход на дискуссию абсолютно бесплатный, но надо предварительно пройти онлайн-регистрацию.

Дико популярная в последние годы в урбанистике концепция "15-минутного города" подразумевает, что городская среда в любом жилом районе должна быть устроена таким образом, чтобы все повседневно необходимые сервисы и магазины находились в пределах 15 минут ходьбы или езды на велосипеде. Считается, что это не только удобно, но и экологично - всё , что тебе нужно, находится в пешеходной доступности, так что нет нужды постоянно куда-то ездить на машине, создавая пробки и загрязняя воздух выхлопными газами.

И несмотря на то, что эта концепция породила параноидальную теорию заговоров (якобы, власти, продвигая идею 15-минутного города, хотят запереть горожан в их районах проживания и пускать в соседние районы только по пропускам), в целом очень многие города мира активно думают о том, как обеспечить своим жителям максимальное многообразие сервисов в шаговой доступности, и пытаются развивать городскую среду в этом направлении.

Но насколько тот или иной город близок к тому, чтобы обеспечить своим жителям искомую "15-минутность"? И как обстоят дела с конкретно моим районом, где я проживаю? Его можно назвать "15-минутным" или нет? С недавних пор каждый из нас может легко ответить на этот вопрос.

Дело в том, что в Италии исследовательская группа под руководством Витторио Лорето, профессора Римского университета Ла Сапиенца, директора и руководителя исследовательского напавления по устойчивому развитию городов в Sony Computer Science Laboratories — Rome (Sony CSL — Rome) разработала на основе анализа GIS-данных методологию для оценки "15-минутности" городов, исследовала таким образом чуть ли большинство городов мира, а потом сделала на основе исследования платформу данных с открытым доступом. И теперь любой желающий может посмотреть, как обстоят дела с "15-минутностью" городской среды в его родном городе (или в каком-нибудь другом городе на планете).

Дополнительный бонус заключается в том, что можно посмотреть не только общую оценку по каждому городу, но и, кликнув на него, получить карту города, где степень 15-минутности оценивается цветом по районам от густо-синего (все сервисы в пешеходной доступности) до темно-красного (доступных сервисов рядом нет вообще).

Российские города на этой платформе представлены очень неравномерно - плотно охвачена только европейская часть, да и то города выбраны по не вполне понятному принципу. Но даже в таком формате на картах с платформы можно залипнуть надолго, выяснив, например, что из региональных столиц вокруг Москвы всё хорошо с 15-минутной городской средой у Калуги, Смоленска и Владимира, похуже дела обстоят у Тулы, Твери, Ярославля, Костромы и Иваново, а совсем всё плохо в Рязани, где все районы за пределами центра в густо-красной зоне.

Словом, классная штука, рекомендуем ознакомиться.

На иллюстрации: Как обстоят дела с 15-минутной доступностью в Санкт-Петербурге.

В издательстве Routledge вышла любопытная монография бразильского антрополога Жозе Хильдо де Оливеира Филью "Спортивные мигранты, прекарность и идентичность. Бразильские футболисты в Центральной и Восточной Европе" (2024). Как это часто бывает, в ее основе лежит диссертация, защищенная автором в Карловом университете в Праге.

О чем эта книга? О миграции в современном глобальном мире. Молодой бразильский исследователь, который приехал в Европу по линии академической миграции, изучает жизнь бразильцев, которые попали в страны Центральной и Восточной Европы как спортсмены, заключив контракты с местными футбольными клубами. Причем Жозе интересуют не всемирно известные бразильские "футбольные мигранты", получающие многомиллионные контракты, а скорее футболисты из клубов второго-третьего уровней, где мало денег и спортивных успехов, но тоже есть желание получить в команду "настоящего бразильского игрока", правда, желательно подешевле.

Всего Жозе в рамках исследования, объездив несколько стран Центральной и Восточной Европы, взял интервью у 16 бразильских футболистов, играющих за местные клубы (причем некоторые занимались не футболом, а мини-футболом, где денег еще меньше). Ну и конечно картина у него получилась не очень веселая и далекая от того, что люди обычно представляют, когда думают о бразильских футболистах в европейских клубах.

Денег там совсем не так много, как можно себе предположить. Контракты часто краткосрочные и с довольно жесткими условиями. Футболист-мигрант, получивший травму (а это происходит очень часто), оказывается очень в тяжелом положении, потому что клуб сразу резко теряет к нему интерес. При это все ждут от тебя чуда и "красивой игры", "ведь ты бразилец, у которого футбол в крови". И попытки объяснить, что качество игры в футбол определяется все-таки тренировками, а не национальностью, оказываются не всегда успешными.

Ну и конечно у бразильских футболистов в Европе возникает много бытовых и психологических проблем, связанных с жизнью в чужой стране, где есть не только языковой барьер, но и значимые культурные различия. Например, одна из глав в книге посвящена религиозности бразильских спортсменов и проблемам, которые у них на этой почве возникают в Европе.

Книга сравнительно небольшая (134 страницы), читается очень легко. Там много фактурных фрагментов из интервью и вообще смачного полевого материала, но и с теоретическим осмыслением тоже все неплохо. Предисловие можно бесплатно прочитать на Google Books, а большинство глав автор предварительно опубликовал в виде статей, которые можно прочитать и скачать на его странице в Academia.

Москвичам и гостям столицы стоит обратить внимание на заседание читательского клуба Urbanissm, которое пройдет в субботу 16 ноября в 18:00 в корпусе РАНХиГС на Пречистенской набережной. Там планируют обсуждать легендарную книгу французского антрополога Марка Оже «Не-места. Введение в антропологию гипермодерна» (1992, российское издание - 2017).

Эта очень небольшая по размеру монография ввела в научный оборот термин «не-места» (они же «non-places»), который стали использовать по отношению к пространствам эпохи глобализации, которые не обладают собственной культурной или исторической идентичностью, не создают прочных связей между людьми и часто являются транзитными.

Самый классический пример не-места - аэропорт, ведь все "воздушные гавани" устроены по одному и тому же принципу, не имеют своего лица и различаются только по вывескам на фасаде и по наборам магнитиков, которые продаются в сувенирных лавках. Также к не-местам можно отнести торговые центры, супермаркеты, рестораны быстрого питания "Макдональдс" или, скажем, станции электричек. Особую популярность и влиятельность концепция не-мест получила в мире современного искусства.

Обсуждать книгу Марка Оже и судьбу не-мест в современных российских городах будут участники студенческого клуба Urbanissm @urbanissm при Институте общественных наук РАНХиГС. Но при этом заседание читательского клуба открыто для всех желающих вне зависимости от возраста и статуса, а после дискуссии обещают нетворкинг с печеньками и чаем.

Единственный важный момент - если вы не из РАНХиГС, то важно успеть предварительно зарегистрироваться на участие в читательском клубе до 12:00 14 ноября, чтобы вас успели внести в списки на вход.

Место проведения: РАНХиГС, Пречистенская набережная, д. 11, с.1, аудитория П/1 012.

🍕Из истории пиццы

Есть такое понятие в антропологии — «эффект пиццы» — это когда съел целую пиццу, а хочется ещё феномен, когда национальный продукт или товар набирает популярность за рубежом, а потом возвращается на родину уже в изменённом виде.

Понятие «эффект пиццы» придумал Леопольд Фишер (Агехананда Бхарати), индуистский монах-австриец и профессор антропологии Сиракузского университета (Сицилия). Он обратил внимание на то, что изначально пицца являлась блюдом итальянских бедняков с минимальным количеством ингредиентов, а всемирно востребованной и популярной она стала только после того, как её распробовали в США.

Действительно, до начала ХХ в. пицца была явлением локальной неаполитанской кухни. Однако в начале ХХ в. тысячи итальянских эмигрантов отправились за океан в поисках лучшей жизни, с собой у них почти ничего не было – но в сердце они привезли рецепты итальянской кухни 🫶
В 1905 г. в Нью-Йорке открывается первая пиццерия. Со временем начинка усложняется и становится более разнообразной, а сама пицца становится популярной не только среди итальянских эмигрантов, но и среди американцев.
После Второй мировой войны в Италию хлынул поток американских туристов – они хотели увидеть не только Колизей, но и отведать «той самой» настоящей пиццы. И только тогда спрос привёл к росту числа пиццерий по всей стране и общенациональной популярности блюда.

Сегодня мы не можем представить себе итальянскую кухню без пиццы — но совсем недавно это было не так.

Минутка технических объявлений.

Во-первых, не успели мы как следует нарадоваться тому, что у нас целых 6000 подписчиков, как неожиданно перевалили через 7⃣0⃣0⃣0⃣! Да ещё и сотня с верхом добавилась!

Не перестаем изумляться и благодарить вас за доверие. Кто бы мог подумать, что наш узкопрофессиональный телеграм-канал про городскую антропологию может собрать такую широкую аудиторию! Отдельное спасибо всем, кто присоединился к нам недавно. Будем стараться вас не разочаровать.

Во-вторых, спешим сообщить, что, как говорится, "астрологи объявили неделю антропологических конгрессов". Точнее даже не неделю, а несколько недель.

С 11 по 15 ноября 2024 года в Йоханнесбурге (ЮАР) прошел Конгресс Всемирного союза антропологов (World Anthropology Union Congress) с общей темой «Переосмысление антропологических знаний: перспективы, практики и сила»). А с 20 по 23 ноября в Тампе (Флорида, США) пройдет ежегодная встреча Американской Антропологической Ассоциации (ААА, она же "трипл Эй"). Это по сути тоже Конгресс, главное ежегодное мероприятие для американских антропологов, фиксирующее актуальную повестку дисциплины и задающее тренды на будущее.

На Конгрессе Всемирного союза антропологов у нас был свой представитель, поэтому весьма вероятно, что мы в ближайшее время немного расскажем, что там было интересного. На встрече Американской Антропологической Ассоциации от нас никого не будет. Но это не повод скрывать от вас, что там интересненько планируется в области городской антропологии. Так что ждите обзоров.

Ну и последняя новость. Давненько у нас не было тематических недель. Мы уже соскучились по этому формату, поэтому в декабре у нас ожидается такое мероприятие. Но... в крайне необычном формате. Не будем раскрывать все карты, но осторожно намекнем, что вас ждёт, хм, антропологическая машина времени.

На фото: Прямое включение из Йоханнесбурга. Вот так проходят заседания Конгресса Всемирного союза антропологов, фото сделано "Антропологом на районе".

Вчера в Тампе (штат Флорида) прошел первый день ежегодной Встречи Американской Антропологической Ассоциации (ААА), крупнейшего антропологического мероприятия в США. Одна только программа с перечнем всех планируемых мероприятий занимает 865 (!) страниц.

Одно из самых важных событий во время встречи - вручение ежегодных премий Американской Антропологической Ассоциации, что-то вроде "Оскаров" в мире антропологии. Интересно, что многие призы имеют не только тематическую специфику (ну, скажем, за лучшую книгу по исторической антропологии или за вклад в развитие общественной и прикладной антропологии), но и являются именными. Это значит, что премии названы в честь выдающихся ученых. И интересно, что свои именные премии имеют не только уже умершие классики (есть Премия Маргарет Мид и Премия Франца Боаса), но и ныне живущие исследователи, имеющие академическое признание и высокий моральный авторитет.

Так вот, одна из таких наград - это Премия Сеты Лоу по вовлеченной антропологии, то есть исследовательской деятельности, направленной на практическое решение проблем изучаемых сообществ. Напомним, что Сета Лоу и Салли Энгл Мерри в 2010 году опубликовали программную статью "Вовлеченная антропология: разнообразие и дилеммы".

Как стало известно, в этом году Премию Сеты Лоу по вовлеченной антропологии получили профессор Гарвардского университета Лоуренс Ральф и стипендиантка Йельского университета Челси Картер за образовательный проект, посвященный антропологии полицейского насилия (включая пытки) в Чикаго. Лоуренс Ральф - городской антрополог, давно занимающийся темами, связанными с уличной преступностью и институциональным насилием в США. В 2020 году он выпустил резонансную книгу "Пыточные письма. Расплата за полицейское насилие", где отправной точкой для разговора о расовых предрассудках и злоупотреблении властью становится жуткая история про отделение полиции в Чикаго, где с 1972 по 1991 гг. подвергли пыткам не менее 125 черных задержанных.

Но особенно интересно, что Лоуренс Ральф не только написал монографию на эту болезненную тему, но и снял короткометражный антропологический мультфильм (!) "Пыточные письма", основанный на материалах своего исследования. Собственно, Премию Сеты Лоу ему и Челси Картер присудили за проведение образовательско-просветительских мероприятий для старшеклассников Чикаго, на которых им показывали этот мультфильм, а потом проходила дискуссия о насилии и неравенстве в городе, в которой принимали участие как антропологи, так и герои исследования, подвергшиеся полицейскому насилию.

А посмотреть мультфильм Лоуренса Ральфа "Пыточные письма" (2020, 13 минут) может любой желающий (увы, только на языке оригинала). Он заслуживает внимания не только за счет интересной комбинации антропологии и мультипликации, но из-за самого стиля анимации - вроде бы нарочито абстрактного и авангардного, но при этом дающего возможность разговора о такой сложной теме как пытки без травмирующего изображения насилия.

Совсем недавно в ЮАР отгремел Конгресс Всемирного антропологического союза, в котором приняла участие и одна из авторов «Антрополога на районе» Дарья Радченко. Как и обещали, рассказываем!

Конгресс получился объемным – по предварительным данным организаторов, в нем приняли участие 827 антропологов из как минимум 28 стран. Всемирным его все же не назовешь – и по составу участников, и по тематике исследований он склонялся скорее к антропологии Глобального Юга. Точной статистики пока привести не можем, но вот топ-5 стран, где участники конгресса «делали поле»: это Индия, Бразилия, Южная Африка, Мексика, Китай (а Россия на шестом месте, с большим отрывом). Из-за того, что ЮАР – одна из стран-лидеров по уровню криминала, организаторы приняли решение провести конгресс в загородном отеле, расположенном невдалеке от места, где были найдены останки австралопитеков – так называемой «Колыбели человечества». А сам отель был представлен как пример работы с африканским наследием, но в нем ощущался отчетливый колониальный вайб, несколько даже противоречащий повестке конгресса.

Дело в том, что ключевой тематикой конгресса было заявлено переосмысление антропологического знания, но в реальности большинство докладов были так или иначе связаны с преодолением неравенства (и выступать с докладом о включении ИИ-агентов в структуру семьи было даже несколько неловко!). Например, Камилла Мораеш из Бразилии рассказала о развитии туризма в фавелах и о том, как местные жители, становясь гидами по своим районам, воспринимают как способ создать собственный нарратив о городе. Джулия Гидди из Йоханнесбургского университета сделала доклад о пост-апартеидном развитии природного туризма в ЮАР, стране, где национальные парки и сафари являются ядром идентичности, но при этом туристические сервисы все еще в основном ориентированы на западного или местного, но белого туриста. В докладе Натальи Блох из Познанского университета было показано, как прием беженцев в Польше позволил находящимся в упадке гостиницам и санаториям пережить финансовый кризис. Клаудио Милано из Университета Барселоны продемонстрировал, как платформенный капитализм влияет на жизни людей, казалось бы, не имеющих к цифровым платформам никакого отношения. В секции «Городская антропология», которой руководила профессор бразильского Федерального университета Санта Катарина Кармен Риал нам особенно запомнился доклад Мелуси Андиле Дламини из южноафриканского Rhodes University о том, как мусорная свалка в городе Маканда становится местом для жизни, работы, сборки сообщества и развития лидерства. А самыми востребованными проблемными областями среди делегатов конгресса (по нашим черновым подсчетам, потому что мы не удержались и посчитали!) стали гендер, локальное (indigenous) знание и практики, ковид, здоровье, образование, сообщество, наследие, традиции, детство и материнство, устойчивое развитие. Увы, любимые нами городская и цифровая антропология существенно отстают, хотя по ним были отдельные секции (на фото - как раз гибридная секция Urban Anthropology, организованная профессором Кармен Риал).

Что это значит? Что на следующем конгрессе WAU надо делать свою секцию по городской антропологии в России!

Наследие и как его (не) сохранять

«Наследие нужно сохранять, точка», - привычный тезис, но гораздо более проблемный, чем кажется. Вот и на Конгрессе WAU, о котором мы писали выше, прошел круглый стол "Пересборка наследия" (Heritage Remade). На нем участники из Намибии, Ботсваны, ЮАР, Швейцарии, Эквадора обсуждали проблемы, связанные с херитаджизацией (heritagization - простите, хороший перевод термина не обнаружился) – превращением материальных и нематериальных объектов в «наследие».

С одной стороны, так эти объекты (будь то песни или сакральные предметы, архитектура или элементы костюма) становятся доступны для широкого круга людей за пределами узкой группы, в которой они обращались, и сохраняются для будущих поколений. С другой, этот процесс часто происходит ценой их социальной жизни: они исключаются из повседневного обихода, помещаются в музеи, в них не допускается никаких изменений или инноваций. Именно поэтому сообщество, которому принадлежат эти объекты, могут сопротивляться херитаджизации: один из участников круглого стола рассказал о кейсе, когда ритуальная практика священного огня не была внесена в реестр наследия ЮНЕСКО именно из-за сопротивления сообщества. Упоминались и случаи, когда (современная) херитаджизация рассматривалась как колониальная практика, навязывание западных эпистемологических и коммуникативных механизмов: например, исполнители запрещали записывать тексты, которые в их традиции должны передаваться исключительно изустно.

Хотелось бы написать, что за два часа участники круглого стола сформировали конкретные рекомендации по деколониальной работе с наследием. Но – увы – конкретных выводов было только два. Во-первых, антропологам стоит стряхнуть академический снобизм и в качестве квалифицированных медиаторов сесть за столы переговоров о наследии между чиновниками и носителями традиции (как говорили участники обсуждения, антропологи этому упорно сопротивляются). Во-вторых, музеи должны стать местом, где сообщество рассказывает свои нарративы о представленных там объектах. Если первое более-менее операционально, то второе вызывает вопросы: станут ли от этого музеефицированные объекты более «живыми»? не превратится ли музей в «спектакль туземного»? какие практики (например, сакральные) в принципе реализуемы в публичном секулярном пространстве? Отказ же от херитаджизации, несмотря на все подводные камни (и наши провокационные вопросы), всерьез никто не рассматривал: как выразился один из участников, наследие экзистенциально, оно делает нас людьми. В общем, и без практик охраны наследия плохо, и с ними непросто.

На фото – исполнение "традиционных индигенных" песен в этнодеревне Леседи.

Деколонизация знания и московских подоконников

Торопясь к залу одного из заседаний Конгресса WAU, автор «Антрополога на районе» краем глаза заметила на территории отеля знакомое растение - кливию. Точно такие же на протяжении последних семидесяти лет растут в ее семье. Сам по себе этот факт неудивителен, мало ли тропических растений стали классикой комнатного цветоводства?

Но рядом была табличка, на которой значилось название растения: bush lily, лесная лилия. И это оказался эндемик севера ЮАР и Эсватини. Иными словами, мало того, что на моем московском подоконнике (и, возможно, на вашем, оглядитесь!) растет кусочек Южной Африки, но мы еще и поддерживаем двойную колониальную таксономию.

Растение, которое на зулу называется umayime и используется в традиционной медицине в качестве средства от лихорадки, заразных болезней, кашля, антидота от укусов змей и для стимуляции родовой деятельности, было обнаружено сначала колонистами, которые и назвали его bush lily, а потом – вездесущими английскими ботаниками. Имя же «кливия» (Clivia Miniata) было присвоено умайиме в честь леди Шарлотты Флоренции Клайв, которая в первой половине XIX века активно разводила ее в оранжереях и благодаря которой она стала модным комнатным растением. Лорна Шибингер, исследовательница колониальной ботаники, замечает, что процесс присвоения индигенным растениям стандартной западной номенклатуры – еще один механизм поддержки колониальной гегемонии.

Среди этих-то кливий (они же умайиме), а также других зеленых памятников «таксономической победы» Глобального Севера проходила секция «Локальное знание: ценности, будущее и связи с академическим знанием», которая была заявлена как площадка для переговоров между индигенной и западной эпистемологиями. Предсказуемый итог ряда докладов – невозможность использования «традиционного знания» вне культурно специфичного контекста и без участия того сообщества, в котором оно развивается. Например, Смита Мишра Панда (Centurion University of Technology and Management) рассказала о том, как в индийских деревнях внедрялись «Центры обучения», помогающие детям усваивать школьную программу через апелляцию к традиционному знанию и практики взаимодействия с окружающим миром, но успешность этой программы сильно зависела от того, контролировали ли программу матери школьников.

Вот и умайиме не стоит бесконтрольно использовать в лечении, кстати.

Как звучит вовлеченная антропология?

«А всем этим сообществам нужно, чтобы мы их спасали? Это все демагогия! Антропологи им не нужны вообще! Чем мы им можем помочь? Вот когда я работал в Тибете…» - горячился в кулуарах Конгресса WAU прекрасный британский антрополог с научной генеалогией, восходящей к Малиновскому.

Именно на этот вопрос ответил доклад польского исследователя Петра Цихоцки, который работает в области sound studies в Малави. Он приехал изучать музыку вимбуза – экстатического лечебного ритуала, в ходе которого в больного вселяются духи (и, если все проходит как положено, больной исцеляется). План был такой: Петр записывает музыку, отдает копии записей исполнителям, и они могут с ними что-то делать – продавать, например. И тут оказалось, что исполнители вимбуза совершенно не против ее вынесения за пределы ритуального пространства – например, в интернет – и очень заинтересованы в том, чтобы песни вимбуза приносили им доход от глобальных цифровых платформ, потому что у себя в стране они не были востребованы как "музыка для прослушивания" и местные продюсеры и медийщики к ним не обращались.

Одна проблема – у них не было доступа к необходимым платежным системам, а стоимость загрузки становилась дополнительным барьером. И тут Петру, к которому до той поры снисходительно относились как к приятному, но странному белому парню, который задает дурацкие вопросы (думаю, многие коллеги узнают себя в этом описании) пришла в голову простая мысль – стать со-продюсером малавийских исполнителей. Как он заметил, по сути, это ситуационная антропология, предполагающая децентрализацию исследовательской позиции и создание ситуаций сопроизводства и коллаборации между исследователем и представителями поля. Музыку разместили на Bandcamp, iTunes и Spotify, к исполнителям потек тонкий ручеек средств, и теперь Петру пришлось уже прилагать усилия, чтобы они относились к нему не как к боссу и источнику всяких благ, а как к равному участнику производства культурного продукта. Больше того, оказалось, что исполнители вимбузы интерпретировали успех проекта как знак поддержки со стороны духов предков (к которым, собственно, и обращена эта музыка).

Петра, правда, немного беспокоило (и беспокоит), что вырванная из контекста музыка и ее авторы становятся объектом «цифрового колониального взгляда», но в то же время его радует деколониальный дух переприспособления цифровых платформ для потребностей маргинализованных локальных исполнителей (подробнее можно прочитать в статье Петра Цихоцки).

На фото, увы, не "вимбуза-доктора", как называют традиционных целителей, а международное антропологическое сообщество на мастер-классе по африканским барабанам. Зато здесь и здесь можно послушать, как звучит вимбуза!